Как обычно, после работы Иван пошел в Челябы. К свату Семену - пошел, да не застал его дома, задержался сват где-то. Ну ждал, ждал, завечерело. Тут заявился Семен, конечно, угощеньице поставил. Сидят, значит, разговаривают, тары-бары, а время уже позднее. Спохватился Иван, попрощался и до дому.
Идет по дороге, благодать кругом, тишина, теплынь. Ну вот таким манером подходит к Романовскому озеру. Вспомнил, что где-то плотик тут внизу есть, спустился вниз, сел, только нагнулся воды зачерпнуть, как вдруг!.. Не успел Иван напиться, хлынул ливень. Как туча подкралась, он и не заметил. Видит, неподалеку шалаш стоит. Залез Иван в него, переждал дождик, выбрался на дорогу и зашагал домой. Только начал к старому кладбищу подходить, слышит сзади какой-то грохот. Обернулся - батюшки! Белое облако на Ивана катится и с грохотом летят из него булыжники. Окаменел сват, ноги в землю вросли, а облако промчалось мимо Ивана и неподалеку остановилось. Раздался крик: "А-а-а! Ой!" Из облака выскочил всадник. Закричал он еще раз и пустил коня в галоп. А облако осталось на месте. Стоит, шипит и грохочет. Взял Иван ноги в руки и бечь. Специально окольную дорогу выбрал. Километров шесть одним духом отмахал, свалился дома, думал, совсем не встанет. Жена Ивана заметила неладное, спросила: "Ты чего, Иван, часом не заболел?" Иван ответил заикающимся голосом: "П-п-привидение". Жена охнула и перекрестилась: "Господи Исусе! Не к добру это. Ох, грехи тяжкие!" На следующий день не успел Иван отойти от вчерашнего случая, как прибежал соседский мальчишка: "Дядька Иван, тебя дед Кузьма зовет, что-то сказать хочет". Сват поднялся и пошел к Кузьме. Дед Кузьма лежал на кровати и стонал. На стуле возле изголовья стояли пузырьки с лекарствами, голову охлаждало мокрое полотенце. "Садись, Иван, - слабым голосом сказал дед. - Садись, повиниться перед тобой хочу!" "За что, дедушка?" - у Ивана брови полезли на лоб. - "Испугал я тебя вчера ночью, - продолжал Кузьма. - Молчи. Я тебе все сейчас расскажу. Поехал я вчера в Челябы к своему брату. Известки он негашеной достал, ну и пообещал со мной поделиться. Погрузил я ее на телегу и отправился домой. Вот тут-то и прихватил меня этот дождь, будь он неладен. Зашипела эта окаянная известка сзади меня. Пар поднялся, и начала она рваться, что твои гранаты. Вот, погляди". Дед поднял полотенце. На розовой блестящей лысине Кузьмы багровела здоровая шишка. "Как вдарит меня по темечку каменюгой, бела свет невзвидел. Отрубил гужи, вскочил на коня - и ходу! А телегу сегодня мой сын привез, - дед мелко захихикал. - Вот какая оказия со мной приключилась". Иван почесал затылок, молча поднялся с табуретки и вышел на улицу. С тех пор прилипла к свату, как репей к собачьему хвосту, обидная кличка "Пуганый". Вот такая история случилась со сватом.
№ 32 (223), 8 августа 2001 года
